Голодные годы

 

Причины неурожаев

 

В Курской губернии самые лучшие земли находились в Щигровском уезде. Здесь же по дореволюционной статистике в среднем каждый пятый год был неурожайным. Но и остальные годы были урожайными лишь относительно, так как хлеба без примесей крестьяне никогда не ели, даже в пору уборки. В муку добавляли лебеду, кормовую свеклу, мякину, траву и даже … красную глину. Но и такого хлеба до нового урожая никогда не хватало. Помещики с крестьянами зерном не делились. Начинался голод. Причины неурожаев не в почве и не в капризах погоды, а в примитивных орудиях труда и отсталой агротехнике и в крестьянском малоземелье.

Хорошо и своевременно обработать почву, произвести посев и уборку примитивными орудиями труда и тощими лошадьми было невозможно. Использовать на удобрение навоз начали только с 80-х годов XIX в., но посильно это было далеко не всем домохозяевам, а минеральных удобрений и в помине не было. Качество семян обычно было низким. Агрономические знания тогдашних земледельцев находились на нуле. Получить при таких обстоятельствах высокий урожай даже в благоприятный по погодным условиям год было несбыточной мечтой.

 

Голодные годы последней четверти XIX и начала XX в.

 

1875 год. Неурожай. Всем семнадцати крестьянским общинам Среднерасховецкой волости требуется продовольственная помощь. Ее было бы недостаточно даже если бы на это употребили все зерно, имеющееся в хлебозапасных магазинах. Положение в других волостях было не лучше.

1882 год. Щигровский уезд нуждается в 69630 пудах продовольственной помощи. Это по 4 тысячи пудов на волость. Власти неустанно наставляли: быть осмотрительными и осторожными при выдаче помощи, чтобы ее не получили те, кому она не положена. А положена она была лицам моложе 20 и старше 50 лет. Остальные свое пропитание должны были заработать в любых условиях. 1883, 1884, 1885 годы опять неурожайные.

1891 год. Осень предыдущего года была сухой, зима – бесснежной, морозной и ветреной, весна – ранней, холодной и без единого дождя, лето – очень жарким. Озимые погибли. Пересев всходов не дал. Яровые в лучшем случае оказались изреженными и слабыми. Собрали проса, овса и картофеля всего в 2 – 3 раза больше посеянного. Урожай ржи и озимой пшеницы равнялся семенам, а остальные культуры дали половину, треть, а то и четверть посеянного. Это в среднем по Щигровскому уезду, а в Среднерасховецкой и Липовчанской волостях ничего не собрали. Ничего не собрали в Крестищенской и Рагозецкой волостях Тимского уезда.

В щигровских и тимских хлебозапасных магазинах имелось 26% от положенного ржи, которую употребили на семена, и 10% яровых, которые тоже оставили для весеннего сева в 1892 г. Но это капля от потребности. А зерно требовалось и на продовольствие. Ни в уездах, ни в губернии денег на его покупку не было. Центр на первых порах тоже никакой помощи не оказывал, хоть там был создан Особый комитет по борьбе с голодом под председательством наследника Николая. Приближался голод. Чтобы не допустить его, уездные и губернские власти неоднократно ходатайствовали перед столичными органами:

1. Начать строительство Курско – Воронежской железной дороги, что дало бы заработок местным жителям. Это ходатайство было удовлетворено.

2. Освободить население от уплаты денежных и натуральных налогов за 1891 и первую половину 1892 года. Освободили не всех.

3. Предоставить денежную ссуду на приобретение продовольственного и семенного зерна. Предоставили, но недостаточную и с обязательным возвратом в ближайшие три года.

4. Снизить плату за проезд голодающих по железной дороге и провоз ими продовольствия. Не снизили.

5. Выплачивать страховые платежи за скот, павший от бескормицы. Отказали.

В конце осени 1891 г. пришла наконец долгожданная продовольственная помощь. Ее выдавали только нетрудоспособным, то есть лицам моложе 20 и старше 50 лет. Норма – 30 фунтов зерна на месяц. В декабре возросла смертность трудоспособных. От голода.

1892 год оказался еще труднее, так как не было возможности использовать остатки продовольствия предыдущих лет, а выдался год столь же неблагоприятным. Крестьяне начали в массовом порядке резать скот, распродавать имущество и постройки, а власти – усиливать строительство – железной дороги, железнодорожных сооружений, всевозможных подъездных путей, школ… Богатые повсеместно возводили производственные и жилые помещения… Но это от голодной смерти спасло не всех. Наоборот, от голода стало умирать больше. “Мерли как мухи”, – писалось в официальных бумагах того времени.

Ни одна война, как бы тяжела она ни была, стольких жизней не уносила, сколько уносил голод. Особенно велики были жертвы в 1891 – 1892 гг. Теперь это заставило продовольственную помощь оказывать всему населению, включая и трудоспособных.

1895 год. Крестьяне д. Волжанчик (или Волжанец – в разных источниках деревня называется по-разному.  - Н.Н.) Липовчанской волости в декабре обратились в Курскую губернскую земскую управу с прошением о выделении им на обсеменение своих земельных наделов ссуды зерном яровых культур, потому что истекший год был неурожайным и никто из них этих семян не имеет. Крестьянское прошение из губернского центра переслали в Щигровскую уездную земскую управу с припиской: рассматривайте, мол, так как губернское земское собрание окончилось, следующее начнется лишь через год, а управа без ведома собрания принимать решения не имеет права. А Щигры ответили отказом: удовлетворить просьбу волжанских крестьян нет никакой возможности.

У крестьян положение было безвыходное, и новую просьбу они направили министру внутренних дел. Тот 24 апреля 1896 г. предписал губернским властям: хозяйства волжанских крестьян обследовать и, если они нуждаются в помощи семенами, на их покупку выдать денежную ссуду.

Высланные представители уездной земской управы подсчитали: волжанским крестьянам требуется семян яровых культур на 1174 рубля. Эту сумму уездная управа выдала своему гласному – горностаевскому помещику Мезенцеву с поручением: семена закупить и раздать крестьянам в строгом соответствии с нуждаемостью.

На соседних с Волжанчиком станциях Кшень и Мармыжи были хлеботорговцы. В их складах всегда имелось десятки тысяч пудов всякого зерна. Но Мезенцев почему-то у хлеботорговцев Писаревых закупил только овес да и то низкого качества – 1725 пудов по 41 копейке за пуд и раздал его 134 волжанским домохозяевам с условием обязательного возврата осенью. Делалось это в начале мая, когда сроки сева овса давно прошли. Да и всхожесть его внушала сомнения. Поэтому некоторые крестьяне от него отказались.

1897 год. Весна ранняя, холодная, сухая; лето дождливое. Неурожай. Для предотвращения голода власти в каждой волости учредили попечителей по делу продовольствия. Ими были: в Липовчанской волости – большекарповский помещик Н. Ковалевский, ивановский землевладелец Н. Ноздрачев, кшенский хлеботорговец М. Писарев и священник Н. Преображенский; в Среднерасховецкойгриневский помещик А. Зыбин и расховецкий купец В. Юдин. В обязанности продовольственным попечителям вменялось определение нуждаемости крестьянских дворов в продовольственной помощи и составление списков на ее выдачу.

В 1906 году голодающим крестьянам Среднерасховецкой волости выдано в среднем по 5 пудов 30 фунтов зерна на двор и продано кшенскими купцами Бойцуровым, Пиляевым и братьями Писаревыми 15 тыс. пудов ржи и 1855 пудов овса.

В 1908 – 1909 гг. в Щигровском уезде в продовольственной помощи нуждалось 5613 крестьянских дворов, в которых проживало 41523 человека.

Весной и летом крестьяне питались травою, осенью и зимой – картофелем и корнеплодами. Вкус хлеба без примесей им был неизвестен, о мясе и говорить нечего. Бедность порождала преступления и бунты.

До середины XIX в. крестьяне вели натуральное хозяйство, т.е. все необходимое производили сами, ничего не покупая и ничего не продавая. Поэтому их одежда, посуда, утварь, инвентарь были самодельными, грубыми и неудобными.

Изба крестьянина – низкая, покрытая соломою, в одну маленькую комнату, с земляным полом, одним, иногда двумя крохотными окошками с деревянной задвижкой вместо стекол – служила и кухней, и столовой, и спальней, и детской, и местом для работы – плетения, вязанья, пряденья, тканья, – а в холодное время и приютом для скота и птицы. Отапливалась она по-черному. Поэтому все, что находилось в ней, было покрыто толстым слоем пыли и копоти.

Рождаемость в крестьянских семьях была высокой, но до 1861 г. население в силу большой смертности, преимущественно детской, росло медленно. С 1861 г. до конца XIX в. оно увеличилось на 35%. В XX в. рост был еще большим. Причина – улучшение социальных условий.

 

Нищенство

 

Бедная Россия богата была нищими, а в голодные годы – особенно. Попрошайничали старики, подростки, дети, женщины с грудными младенцами на руках. Одетые в тряпье, худые, с перекинутыми через плечи грязными сумками, опираясь на большие палки, идя друг за другом, они составляли целые потоки, которые двигались из одного конца деревни в другой. Заходя в каждую избу, нищие, чтобы получить картофелину или кусок хлеба, крестились на иконы, старательно отвешивали низкие поклоны, пели псалмы, говорили молитвы, желали хозяевам изобилия, здоровья и всех других благ. В богослужебные дни нищие с протянутыми руками толпами стояли на церковных папертях, прося подаяния у каждого входящего в храм и выходящего из него.

В 1879 г. по указанию щигровских уездных властей произвели учет нищих по всем населенным пунктам уезда. По численности они уступали лишь земледельцам.

 

Щигровский “дом призрения”

 

20 сентября 1876 г. Щигровская городская дума решила: нищенство в городе прекратить! Исполняя это решение, щигровский уездный исправник с помощью полиции всех иногородних нищих из Щигров выслал, а своих, городских, согнал в открытый для этого городской дом призрения. Организовали его спешно на добровольные пожертвования состоятельных горожан. Пожертвования эти были так малы, что в доме ничего: ни штата, ни инвентаря, ни продуктов – не было. Не было и самого дома. Была лишь одна пустая комната в развалившейся от ветхости частной постройке. Эту дыру щигровские уездные начальники и назвали “домом призрения”.

 

Засуха 1946 года

 

Не покончила с голоданием населения и революция 1917 г. Затруднения с продовольственным обеспечением были в 1920, 1921, 1922, 1924, 1925 годах и особенно в 1932 – 1936 гг., причем не обходилось без смертельных исходов.

1946 год оказался засушливым. Все полевые работы начинались и заканчивались раньше обычного. На 1 сентября зерновые скосили на 16836 гектарах, связали на 16171 и обмолотили на 14192 гектарах, т.е. уборка к этому времени заканчивалась. Намолочено было 16693 центнера зерна. Урожайность составила 1 ц 17 кг с гектара, значительно меньше посеянного. Хлеба на поздних посевах были настолько редки и низкорослы, что те участки не косили, а выбирали руками. Впрочем, и выбирали не все, а лишь те, на которых имелось зерно, на многих участках оно не налилось. “Рекордный” урожай 1946 г. – 3 ц с га. Он получен в 7 колхозах района из 120 имевшихся. Самый крупный корень сахарной свеклы был не толще пальца. Их вырывали все, включая и тонкие.

В августе – сентябре государство выдало жителям района безвозмездную продовольственную помощь рожью: Александровскому сельсовету – 2500 пудов, Городищенскому – 4300, Горяиновскому – 6350, Емельяновскому – 2290, Красному – 3900, Краснодолинскому – 3630, Крестищенскому – 6600, Куйбышевскому – 3650, Кшенскому – 2500, Ледовскому – 6220, Липовчанскому – 3700, Мансуровскому – 2800, Михайлоанненскому – 4870, Нижнегуровскому – 3000, Переволоченскому – 3270, Петровокарцевскому – 3820, Расховецкому – 4850, Советскому – 4260, Среднерасховецкому – 5470.

Одновременно с выдачей зерна каждому жителю района продали по 400 граммов соли и по 200 граммов хозяйственного мыла, а каждой семье – по 5 коробок спичек.

Государство обеспечило район и семенами ржи. Выдавались они по машинно-тракторным станциям: Городищенской – 3283 центнера, Крестищенской – 3210 ц, Мармыжанской – 1827 ц, “Профинтерну” – 780 ц.

Кроме этого, общественному животноводству района выделялось 192 тыс. пудов сена, 30 тыс. пудов овса, 12 тыс. пудов жмыхов и 3 тыс. пудов отрубей. Фураж небольшими количествами в колхозы и совхозы завозился до выпуска скота на пастбища.

1946 год был очень трудным, но тогда все работы в районе проводились лучше, чем в предыдущие годы. К 1 сентября уже было вспахано 14149 га пара, посеяно 8009 га озимых, поднято 4000 га зяби, построено 144 жилых дома и находилось в стадии завершения 222 дома.

Однако весной 1947 г. начал ощущаться голод во всех населенных пунктах района. Жители ослабли, у некоторых обострились хронические болезни, опухли ноги, лицо, руки. Наиболее тяжелых дистрофиков отправляли, если была возможность, в больницы, ставшие приютами для них. Были и случаи смерти от голода.