В начале XVII века Ливны стали одним из центров движения народных масс, охватившего южные, юго-западные и центральные районы государства. В ноябре 1604 года, когда польские отряды Лжедмитрия I двигались на Москву, в городе вспыхнул антиправительственный мятеж. Был убит царский воевода Алексей Плещеев, который использовал свою должность для личного обогащения и карьеры, угнетал подчиненных ему мелких служилых людей. Расширение русского государства на юг привело к росту на территории нашего края феодальной собственности на землю, что сопровождалось закрепощением ранее свободных людей и усилением классовой борьбы. Первые крестьянские выступления в Ливнах имели место в конце XVI в. Во время строительства крепости к работам привлекались крестьяне и посадское население. Посад — это поселение за пределами стен крепости, иначе предместье, слобода.
Посадские и мелкие служилые люди кричали на площади, что на работу их привлекли принудительно, а за труд вовсе не платят. Возмущение было велико. Жители бросили работу и стали угрожать царским воеводам расправой, а крепость грозились сжечь. Волнение тогда удалось погасить — воеводы уплатили за работу справедливую цену. В XVI веке особенно сильной эксплуатации подвергалось крестьянство и мелкие служилые люди. Поэтому местные жители в 1604 году по примеру путивлян присягнули Лжедмитрию. К нему, как свидетельствует Н.М.Карамзин, привели закованного в цепях дворянина Хрущева. Тот, взглянув на самозванца, залился слезами, пал на колени и воскликнул: «Вижу Иоанна в лице твоем; я твой слуга навеки!»
В период польской интервенции Ливны переходили не один раз то в руки правительственных войск, то в руки сторонников самозванца.
В 1606 году Лжедмитрий I был убит. Летом этого же года вспыхнуло крестьянское восстание. «А как после Розтриги сел на государство царь Василий (Василий Шуйский — Ф.К.), и... в украйных и северских городах люди смутились и заворовали, ...воевод почали и ратных людей побивать. В Борисове городе убили Михаила Богдановича Сабурова; в Белегороде убили князя Петра Ивановича Буйносова, а с Ливен Михайло Борисович Шейнин утек душею да телом... И под Кромами у воевод с воровскими людьми был бой, и из Путимля (Путивля — Ф.К.) пришел Ивашка Болотников да Юшка Беззубцов со многими северскими людьми...»
Во главе этого восстания стоял Иван Исаевич Болотников — выдающийся руководитель и крупный народный полководец.
«Болотников, за один месяц вздыбивший Северскую Украйну, — пишет о нем советский писатель Георгий Шторм, — поднял Ливны, Елец, Алексин, Каширу. Те самые Ливны, что «всем ворам дивны», тот самый Елец, что «всем ворам отец».
После первых побед И.И.Болотникова к нему присоединились отряды тульских и рязанских дворян, недовольных политикой Василия Шуйского, защищавшего интересы крупных бояр. Холопы, крестьяне, казаки края ливенского, которых «сколотил к воровству боярский сын Истомка Пашков», примкнули к повстанческой армии.
В то время, когда армия И.И.Болотникова осаждала Москву, в Ливны прибыл большой отряд во главе с Илейкой Горчаковым, муромским посадским человеком, выдавшим себя за царевича Петра — сына царя Федора. К нему немедленно примкнули беломестенские, полковые и поместные казаки. «Поместными» назывались те казаки, которые, выполняя казачью службу, сумели по каким-либо причинам получить землю (поместье) лично, по типу детей боярских. В ливенском крае дети боярские в своем большинстве не имели крепостных крестьян, были фактически однодворцами. Они жили в поместьях в селах и деревнях, но обрабатывали землю своим трудом и трудом членов семьи. Дети боярские обязаны были нести военную службу.
В историко-краеведческой литературе ливенских детей боярских XVII века зачастую объединяют вместе с беломестненскими атаманами, стрельцами, казаками, поселенными драгунами, солдатами, пушкарями в общую группу «мелких служилых людей». Эти люди и пополнили отряд Горчакова и вместе с его казаками двинулись на Елец. В это время князь Воротынский, командующий правительственными войсками, начал осаду города. Ельчане держались стойко.
Подоспевшие на помощь ельчанам отряды восставших крестьян и ливенские казаки наголову разбили царские войска. Здесь ливенцы пополнили запасы продовольствия и оружия и вместе со своими земляками приняли участие в последующих боях с царскими войсками.
После подавления восстания многие ливенцы — сторонники Болотникова — были казнены.
Указ о построении первых двух городов на украйне, Ливен и Воронежа, появился, как известно, 1 марта 1586 года, но еще раньше, за год перед тем уже состоялось распоряжение об отписке земель и угодий от прежних уездов Елецкого к Ливнам и Рязанского — к Воронежу. В 1611 году Ливны официально становятся уездом, а с 1615 года они относятся к числу «польных» (полевых) укрепленных городов наряду с Воронежем, Осколом, Курском и Белгородом. В город назначается воевода, устанавливается мощный постоянный гарнизон, затем сторожевая охрана сменяется подвижным полком. Как и всякий пограничный город, Ливны имеют большое стратегическое значение.
Воевода — славянский термин, восходящий к глубокой древности и обозначавший военного начальника, правителя. В России в XVI–XVII веках термин «воевода» употреблялся в двух значениях: он обозначал и военачальника (полковой воевода) и лицо, возглавлявшее управление городом и уездом (городовой воевода). Срок их служения обычно ограничивался двумя годами. Среди ливенских воевод были отдельные умелые администраторы (Иван Охлябин и Михаил Назарьев), большинство же городовых воевод Ливен, как, например, Алексей Плещеев, использовали свою должность для личного обогащения.
В первой четверти XVII века, в период войны Русского государства с Польшей, Ливны неоднократно подвергались разорению.
Летом 1618 года на юго-западную окраину государства вторглись поляки и литовцы. Зная малочисленность воинских гарнизонов пограничных городов, подданный польского короля украинский гетман Конашевич-Сагайдачный собрал 20-тысячное войско и выступил в поход на Москву. Запорожские казаки (черкасы) неожиданно заняли и опустошили Путивль, Рыльск, а затем, пройдя севернее Курска, двинулись на восток, к Ливнам.
Под стенами города произошло сражение. Запорожцы приступом взяли крепость, захватили в плен первого воеводу Никиту Ивановича Егупова-Черкасского, а второй — Петр Прокофьевич Данилов пал в бою. В этом сражении погибли многие ливенцы, защитники крепости.
Ограбив и опустошив Ливны, запорожские казаки двинулись на восток, по направлению к Ельцу, и захватили его.
После Деулинского перемирия 1618 года, по которому к Польше отошла большая часть новгород-северских земель, Ливны опять стали играть важную оборонительную роль в защите Русского государства против крымских татар и новых вторжений польской шляхты. Правительство принимало меры по укреплению города. В 1619 году в Ливны был назначен новый воевода Григорий Измайлов, а с ним — 541 человек служилых людей. В этом же году ливенский гарнизон пополнился еще и 60 беломестненскими казаками. Во главе их находился атаман Максим Головин.
Беломестненские атаманы — социальная группа ливенского служилого населения в XVII веке. Беломестненские атаманы и беломестненские казаки набирались в первые десятилетия существования города Ливны из числа вольных казаков: донских, волжских, яицких. Несли обычно конную службу вне города, стояли на ливенских сторожах. Среди ливенских мелких служилых людей беломестненские атаманы занимали привилегированное положение; они владели землей, формально имели право владеть крепостными крестьянами. Беломестненские атаманы жили, как считалось тогда, «на белых землях», то есть на местах, освобожденных, в отличие от других частей города, от налогов и городских повинностей.
В Ливнах сложилась особая Беломестненская слобода.
Беломестненские казаки — социальная группа ливенского служилого населения в XVII веке. Как и беломестненские атаманы, беломестненские казаки занимали привилегированное положение среди мелких служилых людей города.
Трудности, вызванные смутным временем и беспрерывными разорительными войнами, проходившими на территории Ливенского уезда, служили серьезным препятствием для освоения и колонизации пососенского бассейна. Не хватало людей, денежных средств; многие поселки были опустошены нашествием «литовских людей» и татарами. Так, до этих событий в большом остроге на посаде был Сергиев монастырь. Благодаря царским пожалованиям (царя Федора Иоанновича, затем Михаила Федоровича Романова) он превратился в крупного вотчинника Ливенского уезда. Сергиев монастырь имел крестьян, земельные владения, реки с рыбными ловлями, мельницу. В 1618 году он вместе с городом был сожжен отрядами гетмана Сагайдачного. 17 крестьянских дворов монастырской слободы были уничтожены, а крестьяне истреблены. Однако так же, как и город, монастырь оправился от нападения. Новые пожертвования и вклады поддержали его существование. Монастырская слобода за рекой Сосной вновь заселилась. Но вскоре последовали татарские нашествия 1624–1625 годов, и на этот раз тяжко отразившиеся на монастыре. В одном из источников XIX века приводится историческое предание, в котором говорится, что в момент одного из этих нашествий крымские татары, захватившие Ливенскую крепость, взяли с Сергиева монастыря большой откуп.
В ливенских «Платежных книгах» этого периода описывается экономическое положение монастыря, которое в основном базировалось на первоначальных вотчинах. Описаны и подтверждены все прежние царские пожалования. Более подробные сведения даются о монастырской слободе: 1620 г. — «...а в слободе двор монастырский, а в нем живут детеныши Федотка Титов, да Уварка Иванов, да Алешка Бердин, да крестьяне — 9 дворов, да крестьянских пустых 5 дворов, а те крестьяне в 1629 году сошли безвестно, да 8 дворов крестьян, а те крестьяне в 1630 году написаны на Ливнах в казаки, 17 мест дворовых крестьянских и бобыльских, а тех крестьян и бобылей в 1618 году побили литовские люди». 1630 г. — «и всего за игуменом за Харлампием с братиею... двор монастырский, а в нем живут детеныши, 2 двора крестьянских, людей в них тож, 7 дворов бобыльских, а людей в них 12 человек, 23 дворов крестьянских пустых, 17 мест дворовых крестьянских и бобыльских».
В 1646 году, когда во главе монастыря стоял уже другой игумен — Иона — по «Переписным книгам», кроме земельных владений, числилось: «да за городом на берегу Сосны Сергиева монастыря, что на Ливнах, за игуменом Ионою с братиею слободка, а в слободке крестьяне... всего 18 дворов крестьянских, а людей в них 41 человек. Да за тем же монастырем живут бобыли около монастыря на монастырской земле на оброке... всего 14 дворов бобыльских, людей в них 22 человека».
Документы свидетельствуют таким образом, что несмотря на литовское разорение и татарские нашествия, а их только за 12 лет (с 1622 по 1634 год) было совершено на уезд 25, Сергиев монастырь продолжал существовать. Его земельные и крестьянские наделы постепенно росли, а сам монастырь все более застраивался.
Страшные набеги и разорения татар следуют непрерывно вплоть до последней четверти XVII века. Набеги кочевников с успехом отбивали ливенские пограничники.
Летом 1625 года крымские татары неожиданно напали на уезд. Переправившись через Телячий брод (возле села Теличье), татарская конница продвинулась до речки Труды, но здесь ее встретили казаки, которых возглавлял казачий голова Порфирий Гринев. Несмотря на численное превосходство крымских татар, воеводы Андрей Измалков и Даниил Яблочков у Кирпичного брода (возле ПО «Ливгидромаш»), а Порфирий Гринев у реки Труды смело вступили в бой, который продолжался до позднего вечера. Ночью, воспользовавшись темнотой, татары ушли из Ливенского уезда на север.
В июле 1628 года полутысячный татарский отряд с награбленной добычей и пленными, уводимыми в рабство, возвращался в Крым после разорения Новосиля и южных окрестностей Ливен. На реке Фошне его настиг отряд ливенских пограничников. В кровопролитном бою ливенцы наголову разбили грабителей, отобрали у них наворованное добро и освободили пленников.
3 августа 1632 года татарский отряд численностью до 300 воинов перешел Сосну по броду у села Сосновка и двинулся на Курск. За кочевниками погналось 700 ливенских казаков. Они нагнали неприятеля у села Свиная Дубрава. Неожиданно к татарам на помощь подошли новые крупные силы. Ливенцам пришлось трое суток отбивать атаки превосходящих сил противника. В татарском войске был отряд янычаров — бойцов турецкой выучки, которые великолепно владели огнестрельным оружием.
На четвертые сутки оборона ливенцев была все же сломлена татарами, триста ливенцев пали в битве, остальных взяли в плен, уничтожено было и много татар — до тысячи человек.
После этой победы татары перешли Сосну по Кирпичному броду и, уже беспрепятственно, приступили к ограблению окрестностей Ливен. Крепость осаждать они не стали, так как взять ее было им не по силам.
7 августа 1632 года татарский отряд возвращался в Крым после налета на центральные районы русского государства. Они два дня осаждали ливенскую крепость с целью не позволить ратникам выйти из крепости и помешать им перейти Сосну. Татарам удалось осуществить этот замысел. Минуя Ливны, они проникли в глубь страны и пограбили Рязанщину.
В 1633 году 30-тысячная вооруженная огнестрельным оружием татарская армия вторглась в пределы Ливенского уезда, но у стен города была разбита и отступила.
После непродолжительного затишья, летом 1643 года, с границы вновь поступили тревожные вести. Утром, 3 августа, «на Ливны прибежал сын боярский Семен Борисов и доложил воеводе Бутурлину, что татары, переправившись через Реутов брод на Сосне, начали воевать в Серболовом стану».
Воевода приказал казачьему голове Сингуру Бурдакову, руководителям отрядов служилых людей Микуле Вильяминову, Якову Ильину, а также ротмистрам Василию Веселовскому и Андрею Фамендину немедленно выступить из города и, найдя татар в уезде, разгромить их. Недалеко от города, в Грязцах, ливенцы встретили татарский отряд численностью в 600 человек и принудили его отступить.
В измученном набегами и опустошенном Ливенском уезде в 1636 году не проводилась даже пахота земли; опасно было оставаться не только в поле, но и селах. Однако, несмотря на постоянные набеги татар, численность населения, согласно писцовым книгам, составленным в 1626–1629 годах, в уезде значительно увеличилась. Так, за время с 1615 по 1625 год число жилых дворов возросло с 1043 до 1485, в том числе: помещичьих — с 734 до 901, крестьянских — с 271 до 287.
Мужчин, способных носить оружие, в Ливенском уезде (без города) в 1615 году насчитывалось 1041 человек, а в 1629 году — 1419. Наибольшее увеличение произошло за счет бобылей — крестьян, не имеющих тягла и собственной земли, которых в 1615 году было 38, а в 1629-м насчитывалось 330 человек, в то время как число крестьян в целом по уезду возросло всего лишь на 31. Вследствие опустошительных татарских набегов, рейда запорожских казаков число трудоспособных крестьян резко сократилось. В 1629 году 80% от общего числа помещиков не имели ни одного крепостного крестьянина. Они сами обрабатывали землю и лишь частично использовали в качестве наемной силы в своих поместьях безземельных одиноких крестьян-бедняков. Не стеснялись помещики и родниться с крестьянскими семьями: они женились не только на их дочерях, но и на вдовах-крестьянках.
Тяжесть внешних вторжений усугубили сильный пожар 1647 года, в результате которого сгорело в городе пять церквей, Сергиев монастырь и более 320 дворов. Сохранился документ — «Отписка воеводы Федора Лодыженского о пожаре в Ливнах 1647 года», — в котором описан урон, причиненный пожаром, и крайне бедственное положение жителей: «Государю Царю и Великому князю Алексею Михайловичу всея Руси холоп твой Федька Лодыженский челом бьет: в нынешнем, Государь, в 155 (1647) году августа в 17 день в четвертом часу дни после обедни волею, Государь, божьею загорелся на Ливнах в Сергиевском монастыре храм чудотворца Николы и тот монастырь сгорел и... слободы от реки Сосны по реку Ливенку и Ямские гумна выгорели, а остались дворы немногие». Далее воевода подробно перечисляет сгоревшие городские постройки — церкви и обывательские дворы, в том числе называет строения Сергиева монастыря. Пожар уничтожил в нем все три храма, братские кельи, дома белого священника и дьякона, дворы монастырских бобылей. «Всего по сей росписи на Ливнах на посаде сгорело 5 церквей монастырских и приходских, да 328 дворов и монастырских келий», — подводит итог воевода Ф.Лодыженский. Затем он обращается к царю с просьбой отпустить его со службы из совершенно выгоревшего города: «те наши слободы, где мы стояли, погорели и что было служилой рухляди, и платье, и ружье, и запасы наши, и конские кормы и то все сгорели, и ныне мы, холопы твои бедные и погорелые, бродим промеж двор, помираем голодною смертью, а иные лежат от цинги без приюта, а ныне поить и кормить нас, холопов твоих бедных, некому, а купить нечем. Милосердный Царь Государь... пожалуй нас, холопов своих бедных, погорелых и разоренных, вели, Государь, нас... со своей государевой службы отпустить, чтоб нам, холопам твоим, будучи на твоей государевой службе, бродя промеж двор, голодною смертью не помереть и впредь твоей царской службы не отбыть. Царь Государь, смилуйся пожалуй».
О причине пожара трудно судить. Не исключена, конечно, возможность и вражеской диверсии. Ведь ливенская крепость к этому времени уже была мощным щитом Русского государства. Крепость стала главным узлом обороны на юге страны, ее знала и уважала вся Русь, ливенская крепость получила общегосударственное значение.
Ливны располагали и значительной для пограничного города-крепости артиллерией. В 1648 году в крепости насчитывалось 150 пищалей разных калибров, 1585 ядер и около 1000 пудов пороха. Из Ливенской крепости посылались донские отпуски — отправки на судах донским казакам «царского жалованья», главным образом хлеба, денег, оружия, боеприпасов. Эпизодически осуществлялись с конца XVI века, с 1613 года стали регулярными, ежегодными. Целью донских отпусков было постепенное подчинение вольных донских казаков царскому правительству. Размеры донских отпусков не являлись постоянными, они зависели от обстановки на Дону, от выполнения или невыполнения казаками заданий правительства. Так, в 1648 году на просьбу донского атамана Максима Пещурова обеспечить казаков вооружением, царь Алексей Михайлович приказал ливенскому воеводе из крепостных запасов послать на Дон 100 пудов пушечного пороха, а также 300 пудов свинца. Это снаряжение было погружено на речные суда и отправлено по назначению.
В 1670 году, в связи с восстанием Степана Разина, донской отпуск из Ливен не состоялся.
Подготовка донских отпусков и их весенная отправка серьезно затрагивали различные стороны социально-экономической жизни населения. Силами мелких служилых людей на реке Сосна для донских отпусков ежегодно строились десятки транспортных судов (струги и дощанки). Мелкие служилые люди назначались на эти суда кормщиками и гребцами. Косвенно донские отпуски способствовали в середине XVII века возникновению и увеличению на Ливенщине размеров хлебных налогов. Донские отпуски по традиции сохранялись в XVIII веке, но утратили к этому времени свое политическое значение.
Переход к мирной жизни происходит в 70–80-х годах XVII века после крымских походов князя В.В.Голицына, когда угроза татарских погромов была снята. В 1681 году Ливны потеряли значение пограничной крепости и стали рядовым городом Центральной России. По берегам Сосны и вокруг города шло усиленное заселение земель жителями центральных районов государства, а также беженцами с Украины.