В поисках нового способа хозяйствования

“Военный коммунизм” и курская деревня

Взяв власть в свои руки, большевики получили возможность на практике осуществить свои программные положения: ликвидировать частную собственность, эксплуатацию и построить общество всеобщего равенства и благоденствия.

В 1918 г. была национализирована крупная промышленность, а позже, в 1920 году, и мелкая – кустарные, ремесленные мастерские. Предприятия не имели никакой экономической самостоятельности, не могли ни закупать сырье, ни продавать готовую продукцию – это должно было делаться в централизованном порядке, по строгому плану. Но наладить такой порядок в огромной стране в условиях войны при отсутствии заинтересованности рабочих в результатах труда оказалось невозможно. Производство падало. Вместо зарплаты рабочие получали продовольственные пайки, существовать на которые было невозможно.

В 1920 г. в городах Курской губернии проживало 199666 человек. В 1921 г. им выдали лишь 3,5 тыс. скудных продовольственных пайков. Снабжение в предыдущие годы было не лучше. Не были связаны с сельским хозяйством многие группы населения и в сельской местности. Они тоже нуждались в продовольственном снабжении, но никто его не получал. В губернии закрылись буфеты, столовые, рестораны и все другие заведения общественного питания.

При запрете рыночной торговли горожане, чтоб не умереть с голоду, вынуждены были промышлять мешочничеством. В то время на каждой железнодорожной станции в любое время суток и в любое время года толпились сотни изможденных долгим недоеданием горожан. Они до отказа заполняли вокзалы, перроны, пристанционные территории. Одни из них только что приехали и узнавали, где и что можно выменять, другие обмен уже произвели и, крепко держа драгоценную ношу, пытались уехать домой.

Хлеб было трудно выменять и так же трудно вывезти, так как пассажирские поезда на главных направлениях ходили раз в неделю, а на второстепенных – еще реже. Они были переполнены. Приходилось ехать товарными (которые, впрочем, и ходили не чаще, и забиты были не меньше) – на открытых платформах, на тормозных площадках, на крышах вагонов.

23 октября 1918 г. в Щиграх мешочники разграбили продовольственный склад. А вот какая телеграмма 24 апреля 1918 г. была направлена со станции Мармыжи: “Нашествие мешочников не прекращается, в ночь на 24 апреля их имелось более двух тысяч. Мешочники жгут общественные дрова и все материалы, самовольно забирают порожние вагоны и служебные помещения, угрожают груженым вагонам”. В телеграмме высказывалась настоятельная просьба прислать на станцию вооруженную охрану. Подобное положение было на каждой станции. Власти всеми способами боролись с мешочниками, крупные города окружались заградительными отрядами. В апреле 1918 г. реквизиционный отряд на станции Щигры за два дня конфисковал хлеб у шести тысяч мешочников.

Не лучше обстояли дела и в деревне. В соответствии с Декретом о земле помещичьи земли конфисковывались и передавались крестьянам. Однако запрет покупать и арендовать землю, использовать труд наемных работников привел к фактической национализации земли. Политика продразверстки, когда у крестьян силой забирался едва ли не весь выращенный урожай, запрет на торговлю хлебом и т.д. – все это никак не способствовало заинтересованности крестьян в лучшем ведении хозяйства, в увеличении производства продуктов.

К 1921 г. в Курской губернии собирали хлеба в 2,5 раза меньше, чем в 1913 г. Сбор зерна сократился и из-за снижения урожайности, и из-за уменьшения посевных площадей. Если в 1916 г. в губернии приходилось в среднем на крестьянский двор 4,4 десятины посевов, то в 1921 г. – 2,8.

Снижение сбора зерна повлекло сокращение поголовья скота. К 1921 г. в сравнении с 1913 г. оно уменьшилось в 2 – 3 раза. В 1916 г. в каждом крестьянском дворе в среднем имелось 9,3 головы скота, а в 1921 г. – 4,5 головы, в том числе лошадей соответственно 1,2 и 0,86, овец – 5,06 и 1,79. В 1916 г. 89% хозяйств губернии имели птицу. К 1921 г. поголовье птицы сократилось на 24 процента.

По переписи населения 1920 г. в Курской губернии было 2510878 сельских жителей, из которых 1299788 человек оказались неграмотными. В средних специальных учебных заведениях обучалось только 114 крестьян, а в высших не обучалось ни одного.

Во всех сельских поселениях губернии, а их насчитывалось тогда 3591, проживало всего-навсего 3 зубных врача, 3 журналиста, 24 шофера-мотоциклиста, 26 ветврачей, небольшое число медработников, счетоводов, агрономов, учителей. Они имели низкую квалификацию и не все были обеспечены работой. Из всех ветврачей, например, работало 5 человек, а из зубных врачей – один. Материальной помощью от государства пользовался тогда 701 человек.

Такой была курская деревня в 1920 году.

Первые попытки коллективного хозяйствования. 1918 – 1921 гг.

Одним из положений коммунистической теории была идея о преимуществе коллективной формы ведения хозяйства над индивидуальной. И уже с первого года существования Советской власти большевики стали внедрять в деревне коллективные, социалистические формы хозяйствования.

Работая в архивах, анализируя собственные наблюдения и воспоминания людей более старшего поколения, я пришел к выводу, что никакого ленинского кооперативного плана не было, поиск новых методов ведения сельского хозяйства шел стихийно, методом проб и ошибок. Первым новшеством были коммуны – сельскохозяйственные коммунистические объединения крестьян. Разумеется, создавались они по “инициативе” сверху, но тогда, в первые годы Советской власти, шли в эти объединения добровольно, шли, как правило, беднейшие крестьяне, шли с энтузиазмом и искренней верой в скорое построение новой, светлой жизни.

Городищенская сельскохозяйственная трудовая коммуна была организована летом 1918 г. в д. Второе Подгородище в составе 150 душ. Она принадлежала к тем коммунам, которые были организованы первыми и затем разогнаны деникинцами. Позже она возрождалась в качестве образцового сельскохозяйственного товарищества по выращиванию племенных коров и свиней.

Логвинская коммуна в д. Логвинке (теперешнего Нижнеграйворонского сельсовета) разместилась в имении помещика Логвина Н.И., объединив всех жителей деревни. Первым председателем коммуны был Горелов Кузьма Сергеевич. Его сменил Сысоев Иван Митрофанович. Коммунары занимались земледелием, животноводством, ремеслами, много строили хозяйственных помещений и жилья. В коммуне имелась столовая, баня, детские ясли, школа, клуб. В 1932 г. коммуна была преобразована в колхоз.

В 1919 г. в Среднем Расховце была создана промысловая кузнечная артель “Заря Востока”.

С 1920 года наряду с кредитными товариществами появляются и производственные – по совместной обработке земли (ТСОЗы), садово-огороднические, по выращиванию сортовых семян, племенного скота, машинные, помогавшие в косьбе и обмолоте хлебов, очистке зерна. Земля, инвентарь, скот, произведенная продукция у них не обобществлялись. Общим был лишь труд.

Организуются и сельхозартели – зародыши будущих колхозов. Одновременно происходит кооперирование кустарей, создание кустарно-промысловых артелей. Все первые объединения были мелкими и непостоянными – быстро создавались, быстро увеличивались и уменьшались, быстро прекращали свое существование. Их материальная база (наличие земли, скота, инвентаря, построек) была очень бедной. Названия и типы объединений тоже быстро менялись.

В январе 1921 г. в Кшени (станция) создается сельскохозяйственная трудовая артель. Организаторы и руководители артели – коммунисты Борисов Иван Филиппович и Чуйков Антон Степанович. Вступили в артель все хлебопашествующие жители пристанционного поселка, жившие на теперешних улицах Садовой, Лесной, Вокзальной. Теперешняя улица Ленина заселена была купцами, а других улиц в Кшени тогда не существовало. Назвали артель именем Блюхера – легендарного героя гражданской войны. В артели числилось 34 домохозяина; 38 мужчин, 43 женщины, 70 нетрудоспособных и 70 десятин земли. Руководители артели ставили задачи все обобществить с целью установления имущественного равенства, увеличения и удешевления производства продукции сельского хозяйства. Всю продукцию предполагалось употреблять на питание; площади огорода, сада, зернового поля, количество скота и птицы должны были соответствовать этому. Позже, с 1921 года, стали продавать излишки.

Усадьба кшенской артели находилась на середине левой стороны теперешней улицы Садовой, если ехать по ней от железнодорожной станции к сахарному заводу, а поля – в районе теперешнего педучилища и улиц Кшенской и Шкрылева.

С началом нэпа в Кшени одна за другой открываются организации по заготовке шерсти, пеньки, кожи, утиля, скота, птицы, овощей, фруктов и т.д. Специальных помещений у этих организаций не было, и они размещались в подворьях артельщиков, на теперешней улице Садовой. Артельщики, работая конторщиками, приемщиками, заготовителями, сторожами, грузчиками в этих организациях, естественно, порывали связь с артелью. К началу сплошной коллективизации в кшенской артели осталось три двора, которые присоединили к колхозу, организованному в д. Ивановке. Первая в районе сельхозартель прекратила свое существование.

Введение нэпа. Аренда

Политика “военного коммунизма” вызывала массовое недовольство всех слоев населения страны. Голод, крестьянские волнения и восстание моряков Кронштадта заставили большевиков отойти от своих первоначальных идей и ввести некоторые рыночные отношения. В марте 1921 года X съезд партии отменил продразверстку и ввел продовольственный налог, который был значительно меньше и был фиксированным. Излишки зерна крестьянам разрешали продавать.

Нэп, или новая экономическая политика, предполагал и разрешение вновь создавать мелкие предприятия, которые работали на принципах хозрасчета, вести торговлю, снимал запрет на аренду и наем работников.

Аренда сразу получила на селе широкое распространение, так как была доступна, проста и выгодна. Уже на второй год нэпа – 1922 – в Курской губернии только полевую землю арендовало около семи процентов крестьянских хозяйств. В последующие годы в связи с демобилизацией армии процент арендаторов земли возрастал. Арендовали не только пашню, но и сады, огороды, луга, мельницы, просорушки, маслобойни, толчеи и даже имения, которые объявлены были совхозами.

При аренде был дан простор инициативе, широкому использованию знаний и средств арендатора, который проявлял стремление к возрождению и развитию производства, что делалось без затрат государственных средств и материальных ресурсов. При аренде земля обрабатывалась значительно лучше, засевалось ее больше, в результате – рост валового сбора зерна, увеличение поголовья скота и птицы. Так как аренда распространялась и на промышленные предприятия, она вела и к росту производства товаров ширпотреба, кроме того, способствовала оздоровлению финансового положения страны в связи с поступлением в казну арендных платежей.

На территории района аренда давала много хлеба, плодов, овощей, способствовала росту поголовья скота и птицы. Весь размол зерна, вся выработка растительного масла, пшена, пеньки, льна производились арендованными предприятиями.

Аренда имений и земли. В 1918 г. были национализированы помещичьи, церковные земли. Эта участь постигла богатые и высококультурные имения помещика Н.В. Лачинова – внука декабриста Е.Е. Лачинова, – где теперь центральная усадьба сельхозкооператива “Садовое”, и покинутое владельцем имение художника Е.Е. Лансере – там теперь Советское отделение этого кооператива. В том же году в указанных имениях организованы совхозы-сады Лачинова и Усть-Крестищенский.

В первом было 47 десятин двадцатилетнего сада с 5800 яблонями, 800 грушами, 689 вишнями, малиной, смородиной, огородом, 3-десятинным цветником, 5 прудами, лесными насаждениями, просторным жилым домом, амбарами, подвалами, скотными дворами. В 1919 г. совхоз был сдан в аренду райсовхозу Ливенского уземотдела, через два года – опродкомгубу, а в 1925 г. – сельтресту.

Старики рассказывали, что у арендаторов этого совхоза не пропадала ни одна падалица. В саду круглосуточно дымил заводик, где все сушилось или переваривалось в повидло.

В Усть-Крестищенском совхозе имелось 18,5 десятины плодоносящего сада, 17 десятин пашни, 12 десятин парка, 2,2 десятины огорода, дом деревянный 16 на 9 аршин, конюшня кирпичная, амбар деревянный, два выложенных кирпичом сводчатых погреба. Сначала совхоз сдавался в аренду частным лицам, а с 15 марта 1924 г. – на четыре года Крестищенскому волисполкому. Арендатор обязанности исполнял плохо, и в июне 1924 г. договор с ним был расторгнут. 22 декабря 1924 года совхоз арендовало Горяиновское сельскохозяйственное кооперативное товарищество, руководимое Владимиром Ивановичем Федориновым и Иваном Дмитриевичем Антиповым, а с 1 июня 1927 г. – Емельяновский кооператив по совместной обработке земли “Память Ильича”, председателем правления которого был Дементьев Семен Андреевич.

Краснодолинская трудовая сельскохозяйственная артель “Труженик”, образованная в марте 1925 г. и объединявшая 19 бедняцких хозяйств, в том же году арендовала 250 десятин земли при д. Поддергузовке.

Аренда садов, огородов и лугов. Сады были национализированы в 1920 г. Порядок их национализации был такой: 0,5 десятины сада оставалось бывшему владельцу, а остальное переходило в ведение волисполкома. В списках национализированных садов нет сада меньше десятины. Волисполкомы все национализированные сады в 1920 – 1921 гг. сдали в аренду.

В Щигровском уезде был национализирован и сдан в аренду 531 сад.

В Липовчанской волости сдавалось в аренду 12 садов: Арцыбушева – 16,2 десятины земли, Лифанова – 4 дес., Лунева – 3 дес., Ковалевского – 2 дес., Шишкина – 1 дес., сад, огород и луг Плетневой – соответственно 3,5 дес., 1 дес. и 1,5 дес. Все эти сады и угодья арендовали артели (бывшие владения Плетневой – артель железнодорожников ст. Кшень). Сад Янковского (4 дес.) арендовал уземотдел. Сады Алексеева (6 дес.), братьев Писаревых (3 дес.) и еще один сад в 3,5 десятины (фамилия бывшего владельца не установлена) арендовали частные лица.

В Среднерасховецкой волости (в границах 1918 – 1924 годов) сдавалось в аренду тоже 12 садов: Адамова – 6 дес., Воронца – 3 дес., Малушина – 3 дес., Фибисова – 3 дес., Нечаева – 1 дес. и Забродской, в котором произрастало 375 яблонь. Все эти сады арендовали артели. Сад Зыбина (13 дес.), Гарина (3 дес.) и еще четыре сада с 535 яблонями арендовали частные лица.

В Подгородищенской волости сдавалось в аренду 14 садов. Сады совхоза “Каменогорский” общей площадью 29 десятин арендовали артели, а сады Белевцева, Баборыкина, Брутвита, Гладких, Есменского, Кокурина, Литвинова, Максимова, Познякова, Стрельникова, Харитонова, Штейна и Эмина – частные лица. В 1927 г. в совхозе “Каменогорский” были убыточными все отрасли производства, кроме сданных в аренду садов.

В Большовской волости сад Соколова площадью 2,25 дес. сдавался в аренду частным лицам.

По Никольской волости сведений не имеется.

Аренда мельниц, просорушек, маслобоен. Уточняю: речь идет о тех просорушках и маслобойнях, которые были самостоятельными предприятиями. Но в то время просорушки, толчеи, вырабатывавшие пеньку и волокно льна, были при каждой водяной мельнице. О них здесь не упоминается. Понимать надо так: где была водяная мельница, там обязательно была просорушка и толчея.

Итак, мельницы, просорушки и маслобойни были национализированы следом за землей и имениями, в 1918 г. Все мельницы в 1 – 2 постава, просорушки и маслобойни передавались в ведение волисполкомов, а мельницы в 3 и более поставов – в ведение уисполкомов. Скоро их работа ухудшилась. Все они стали убыточными, многие нуждались в ремонте и реконструкции, чего не проводилось. Начались простои этих предприятий, а то и разрушения. Поэтому 30 декабря 1921 г. по решению Совета труда и обороны была создана губернская комиссия по денационализации, которая все мельницы, просорушки и маслобойни, за исключением перешедших в собственность коммун и кооперативов, начала передавать в аренду. Арендаторами этих предприятий могли быть все, включая и их прежних владельцев, если они ходатайствовали об этом и если они имели положительную репутацию и были лояльны к Советской власти.

На территории Советского района в аренду переданы: по Липовчанской волости мельницы Арцыбушева, братьев Лифановых, Панкова (паровая), Пенькова, Проскурникова, Пиляева Е.Ф., Рубцова Н.А.;

по Среднерасховецкой волости (в границах 1918 – 1924 гг.) мельницы Балашова И.М., Воронца, Гурова А.А., Долгова Я.В., Долженкова А.Н., Королева А.Г., Мезенцева, Митякина М.В.; просорушки Алехина А.А., Алехина С.И., Долгова Я.В., Королева А.Г., Сапрыкина Е.Г., Смотрова В.А.; маслобойни Мезенцева, Трубникова И.Я.,Трубникова П.А.;

по Подгородищенской волости мельницы Бородаевского (арендовал Горлов Ф.Г.), Булгакова, Есменского (паровая), Ползикова, Селедевкина, Стрельникова (арендовал волком).

С передачей мельниц, просорушек и маслобоен в аренду началось их возрождение, а потом и высокопроизводительная работа, которая продолжалась до передачи их в собственность колхозов и совхозов.

Условия аренды определялись договором между органом, который сдавал в аренду, и арендатором.

Право сдавать в аренду предоставлялось вол- и уисполкомам, а при переходе на новое административное деление – сельским Советам и райисполкомам, право арендовать – всем гражданам, кроме врагов Советской власти и "антинародных элементов", коллективам граждан – артелям, предприятиям, учреждениям, организациям как села, так и города от волости до центра. Эти стороны и заключали договор об аренде.

Главное в условиях аренды – обязанности арендатора: плата за аренду, порядок эксплуатации арендуемого объекта, использование полученной продукции.

Плата за аренду пашни и луга площадью до 100 десятин из земель госфонда была твердой, а из других фондов – рекомендательной – от нее допускались отступления и в сторону повышения, и в сторону понижения.

При определении арендной платы учитывалось качество арендуемого объекта и продолжительность аренды. Пашню, к примеру, подразделяли на плодородную, малоплодородную и неплодородную; луга – на болотистые, кочковатые, суходольные, нормальные; сады – на сады 1-й категории и 2-й категории и т.д. За каждую разновидность арендуемого объекта полагалась определенная плата: за объект лучшего качества – плата больше, за объект худшего качества – плата меньше. Арендная плата зависела и от продолжительности аренды. Она была ниже в первый год аренды и выше – в последующие.

Плата за аренду, например, Усть-Крестищенского совхоза в 1927 г. была следующей: за десятину сада 44 руб. (44х18,5 = 814 руб.), за десятину пашни и огорода 20 руб. (20х19,2=384 руб.), за десятину парка 8 руб. 20 коп. (8,2х12=98 руб. 40 коп.), за аренду помещений 47 руб. Всего 1343 руб. 40 коп., а со страховкой 1400 руб. Со второго года аренды плата составляла 1500 руб.

Обязанности арендатора по эксплуатации арендуемого объекта зависели от состояния объекта, возможностей арендатора и местных условий. В вышеприведенном случае арендатора обязывали хорошо удобрять, обрабатывать и засевать всю землю, соблюдать севообороты, вести борьбу с вредителями и сорняками, тщательно ухаживать за садом, подсаживать плодовые деревья вместо погибших, не портить и не рубить деревья в парке, беречь помещения и изгородь, ежегодно ремонтировать их и содержать в хорошем состоянии, своевременно выплачивать арендную плату и страховку, все расходы по содержанию арендуемого совхоза производить за свой счет.

Полученную продукцию арендатор должен был использовать так: оставить себе столько, сколько надо для полного удовлетворения своих потребностей, а остальную сдать государству по существовавшим заготовительным ценам. Деньги, полученные за продукцию, оставались в полном распоряжении арендатора. Сбыт продукции, полученной с арендуемого участка, на сторону запрещался.

Условия аренды пашни, луга и сада были схожими. Условия аренды мельниц, просорушек, маслобоен были иными. Плата за аренду этих предприятий взималась натурой из гарнцевого сбора.

Арендная плата за водяную мельницу в Щиграх в 1922 г. равнялась 25 пудам зерна в год. Эта мельница стояла на маловодной речке Щигор и, вероятнее всего, была в один постав. Арендная плата за мельницы в 2 – 3 постава была соответственно в 2 – 3 раза больше.

Разница между всем гарнцевым сбором и арендной платой являлась вознаграждением арендатора. За это он должен был содержать и ремонтировать предприятие.

Условия аренды всегда были выгодны и арендодателю, и арендатору, стимулировали последнего на лучшую эксплуатацию арендованного объекта, на увеличение количества продукции, на улучшение ее качества и снижение себестоимости.

Товарищества, кооперативы, артели. 1925 – 1927 гг.

В марте 1925 г. в с. Красная Долина было организовано товарищество по совместной обработке земли (ТСОЗ) “Труженик”. Товарищество объединило 8 крестьянских хозяйств. Их земля, скот и инвентарь были обобществлены. Организаторами товарищества были Тюрин Иван Ермолаевич, Мызиков Н.М. и Коровин И.А. Они же возглавили и правление. В 1927 г. в товарищество вступило еще 10 крестьянских хозяйств.

Теперь в товариществе имелось 43 трудоспособных, 53 иждивенца, 17 сох, 7 одноконных плугов, 17 борон, 17 повозок, 15 саней, 1 косилка, 1 конная молотилка, 3 веялки, 15 рабочих лошадей, 16 коров, 72 овцы, 5 свиней и 158 кур. В конце этого года товарищество приобрело трактор “Фордзон-путиловец” и сложную молотилку. Трактором управлял руководитель товарищества Тюрин И.Е.

В 1928 г. товарищество пополнилось еще 19 хозяйствами. Кроме своей товарищество обрабатывало еще 250 десятин земли, арендованной в д. Поддергузовке. В изданном в Воронеже в 1929 г. Справочнике по ЦЧО краснодолинское товарищество названо колхозом “Труженик” и отнесено к числу лучших колхозов ЦЧО. В 1930 г. в колхозе имелось 3 тысячи душ и 6 тысяч десятин земли.

В 1926 г. создание коллективных хозяйств, называвшихся по-разному, приобретает массовый характер. В июле в д. Второе Усть-Грязное создан садово-огороднический кооператив “Зеленый рассадник”, в пос. Коммунар – ТСОЗы “Братский труд” и “Все верны”, в с. Крестище – ТСОЗ “Земледелец”. В него вступило 26 крестьянских хозяйств. В д. Подгородище 5 сентября начинает действовать животноводческое товарищество “Заветы”, а 21 сентября – коневодческое хозяйство “Проводник”, членами правления которого стали Армяновский С.П., Шульгин А.Ф., Пешехонов А.Д. 21 сентября в д. Мочаки создано коневодческое хозяйство “Мочаки”. 7 декабря в д. Городище в трудовую земледельческую артель вступило 10 хозяйств с имуществом: 8 лошадей, 6 коров, 7 сох, 1 плуг, 5 борон; в правление вошли Пожидаев Н., Сидоров М., Чурилов Н.

В 1927 г. этот процесс продолжается. В марте в д. Афанасьевке организовано товарищество по совместной обработке земли “Безбожник”, в с. Нижнее Гурово учреждено машинное товарищество “Новый труд”, в деревнях Кирилловке, Михайлоанненке и с. Крестище организуются ТСОЗы “Светлый путь”, “Новый сеятель” и “Взаимопомощь”. В июле в д. Городище организовано сельскохозяйственное товарищество “Победа”, на станциях Кшень и Мармыжи созданы товарищества свекловодов, в с. Красная Долина – ТСОЗ “Красный луч”, в который вступило 21 крестьянское хозяйство, в пос. Пушкино организовано семеноводческое товарищество им. Пушкина; в него вступило 19 крестьянских хозяйств, в правление вошли Антипов И.А., Антипов А.А., Москалев В.И.

Сельхозартель “10-й Октябрь” организована в д. Перцевке 15 ноября 1927 г. В нее объединилось 22 хозяйства, которые имели: 1514 десятин земли, 56 трудоспособных, 84 иждивенца, 15 лошадей, 15 коров, 15 сох, 9 одноконных плугов, 12 борон, 2 молотилки, 4 веялки, 14 телег. Организаторы артели – Помогаев К.Н., Харин Ф.Н. и Сапрыкин М.Т.

Экономическая эффективность коммун, кооперативов, товариществ и артелей была малой. Причин тому было несколько. Одна из них – низкая техническая оснащенность. Примитивный крестьянский инвентарь и слабосильная лошадь не могли ни повысить производительность труда, ни улучшить его качество. Немалую роль играла и приверженность крестьян к индивидуальному ведению хозяйства, отсутствие личной заинтересованности в результатах труда.

Результаты нэпа и его отмена

В 1922 г. урожай зерна и овощей в губернии приблизился к уровню 1913 года. В целом в губернии было заготовлено 2396556 пудов зерна, в Кшени – 113512 пудов зерна, 23754 пуда картофеля, 2038 гусей, 1177 индеек и 61 утка. Урожай рос и в последующие годы. В 1927 г. валовая продукция земледелия в губернии по отношению к 1926 г. составила 138,3 процента, ее товарный излишек возрос на 144 процента. И это в губернии, где обеспеченность хлебом хронически была ниже нормы.

Посевные площади губернии в 1927 – 1928 хозяйственном году составляли 2958,3 тыс. десятин против 2671,1 тыс. десятины в 1913 г. Изменялась структура посевных площадей в сторону увеличения посевов технических культур, что было явлением прогрессивным. В 1927 г. в сравнении с 1926 г. в губернии посев сахарной свеклы увеличился на 29 процентов, масличных культур – на 17, картофеля – на 12 процентов, а зерновых только на 3 процента. Это улучшало продовольственное снабжение населения, уменьшало сырьевой голод в промышленности.

Успехи земледелия обеспечили рост поголовья и продуктивности животноводства. По Курскому округу ЦЧО, куда входил Советский район, в 1927 г. в сравнении с 1926 г. поголовье увеличилось: лошадей – на 24 процента, крупного рогатого скота – на 18,5, овец – на 21, свиней – на 140 и поголовье птицы – на 24 процента. С 1920 г. поголовье гусей и уток, для содержания которых больше требовалось зерна, росло быстрее, чем поголовье кур. Стада гусей, уток, кур выращивали на дармовых кормах арендаторы всех мельниц и просорушек.

На главнейшие продукты на рынках Курска в 1927 г. зарегистрированы следующие цены: на рожь – 5 руб. 12 коп., на муку ржаную – 6 руб. 16 коп., на картофель – 2 руб. 78 коп. за центнер, на масло подсолнечное – 67 коп., на говядину – 53 коп., на сахар-рафинад – 74 коп. за килограмм, на яйца куриные – 41 коп. за десяток.

Продовольственный кризис был преодолен. 1923 – 1928 гг. остались в крестьянской памяти годами продовольственного достатка. В эти годы в ранее пустовавших крестьянских закромах не переводился хлеб, хлевы и сараи наполнились скотом и птицей. Процент середняцких хозяйств поднялся с 20 в 1917 г. до 68 в 1925 г. Деревня осереднячивалась. Этому способствовали разные факторы и много – аренда. Она доступна была всем, при ней с максимальной производительностью использовались сельскохозяйственные угодья.

В 1928 г. аренда стала сильно ограничиваться, а с 1930 г. запрещена.

Аренда способствовала не только выходу из продовольственного тупика, но и сохранению от неминуемой гибели имений, садов, древесных насаждений, предприятий по переработке продукции сельского хозяйства.

В имениях Лачинова и Лансере были воссозданы плодоовощные совхозы, а все остальные имения переданы колхозам, где сады, мельницы, просорушки, маслобойни захирели, а потом стали прекращать свое существование. К 50-м годам в колхозах не стало ни садов, ни мельниц, ни просорушек, ни маслобоен. А сейчас даже установить невозможно, где что находилось. Не время их погубило, не война, не ненужность, не невыгодность. Они не пришлись ко двору хозяйствам с административно-командным руководством.

Первые колхозы. 1929 – 1930 гг.

В 1928 – 1929 годах в деревне началась сплошная коллективизация. Создавались коллективные хозяйства – колхозы, выдаваемые за высшую форму производственного товарищества крестьян. Создавались они, в отличие от предыдущих объединений, уже в принудительном порядке, под большим давлением. Крестьян, не вступивших в колхоз, обкладывали непосильными налогами, даже бедняков объявляли подкулачниками, раскулачивали, арестовывали, судили. Этим и объясняется “успех” коллективизации. Крестьянин, имевший менее 10 десятин земли, считался бедняком, от 10 до 20 десятин – середняком, свыше 20 десятин – кулаком.

Обобществлялась пахотная земля, рабочий скот, сельхозинвентарь. Весь или почти весь урожай забирало государство. Колхозникам за каждый отработанный трудодень ставили в ведомости единичку. Поскольку трудодни либо оплачивались в самых минимальных размерах зерном, либо совсем не оплачивались, появилось выражение “работать за палочки”, т.е. бесплатно. Вся техника принадлежала государственным машинно-тракторным станциям, и за ее использование колхозы должны были платить зерном (механизаторы МТС, в отличие от колхозников, плату за свой труд получали). Колхознику оставляли небольшой участок под огород, с которого он кормился, корову, мелкий скот, птицу. На своем подворье колхозники имели возможность трудиться лишь в нерабочее время.

Большинство крестьян были недовольны коллективизацией и в колхозы шли неохотно, протестовали и активно (таких сразу же записывали в кулаки или подкулачники), и пассивно – резали скот, чтобы не сдавать его в колхоз. Но немало было и приверженцев коммунистической идеологии, веривших в правильность партийного курса. В районе изо всех стоявших у истоков коллективизации наибольший вклад в ее проведение внес агроном райсельхозобъединения Даровых Андрей Иванович. Инструктируя и консультируя партийно-советский и колхозный актив, обучая его коллективному ведению хозяйства и делопроизводству, постоянно выезжая в селения, он много содействовал созданию и организационному укреплению колхозов. В 40-е годы А.И. Даровых был директором совхоза им. XVII партсъезда, позже – заведующим подсобным хозяйством Кшенского сахарного завода. В связи с 50-летием Советской власти награжден медалью “За трудовую доблесть”.

Первые колхозы, как и объединения 1918 – 1927 гг., создавались с большим трудом, медленно – к концу 1930 г. в районе было коллективизировано лишь 14% крестьянских хозяйств, – были бедны и непостоянны. Они могли появиться и вскоре прекратить свое существование. Такие были в каждом сельсовете, но в предлагаемом перечне колхозов они не упоминаются. Здесь названы лишь те, которые просуществовали от организации (чаще всего в 1929 г.) до укрупнения в 1950 г.

С курсом на сплошную коллективизацию, которую намечалось осуществить в 1929 – 1930 гг., проводилось отстранение так называемого кулака, т.е. зажиточного крестьянина, от хозяйственной, культурной и политической жизни колхозов, и затем и ликвидация его как класса.

В 1933 г. в нашем районе колхозы засевали 86,5% посевных площадей. На 1 января 1939 г. в районе было коллективизировано 91% крестьянских хозяйств и 99% посевов.

В предлагаемом списке колхозы распределены по сельсоветам довоенной поры.

Александровский сельсовет: им. Буденного (хутор Первая Долина), “Коминтерн” (д. Александровка), “Луч” (д. Поддергузовка).

Верхнеапоченский сельсовет: “Великий перелом” (п. Москва), им. Калинина (д. Чепелевка), “Красная Армия” (п. Улитовка), “Красный боец” (д. Сенное), “Красный Октябрь” (п. Титаровка), “Новый мир” (д. Мочаки и п. Марьевка), “Новое общество” (п. Иванковка), “Победитель” (п. Липяги), “Привет 5-й райпартконференции” (п. Яруга), “Трудовик” (п. Шиловка), им. Чапаева (п. Низок).

Верхнерагозецкий сельсовет: “Красное знамя” (д. Троицкое), “Пятилетку в четыре года” (д. Ефросимовка), “Путь к свету” (д. Дубиновка).

Городищенский сельсовет: им. Димитрова (с. Петропавловка), “Доброволец” (д. Первое Подгородище), “Красная заря” (д. Платоновка), им. Куйбышева (д. Городище), “Новая деревня” (д. Аннено), “Новая заря” (д. Второе Подгородище), им. Розы Люксембург (д. Городище).

Горяиновский сельсовет: “Борец” (с. Мармыжи), “Вторая пятилетка” (п. Диц-Плотавец), им. Димитрова (д. Заречье), им. Крупской (с. Мармыжи), “Новое общество” (с. Мармыжи), “Путь крестьянина” (д. Горяиновка), им. Сталина (д. Березовчик).

Грязновский сельсовет: им. Димитрова, “Красный маяк”, им. Ленина, “Надежда”. О первых успехах “Красного маяка” и “Надежды” 22 июля 1929 г. писала центральная газета “Беднота”, а 19 сентября того же года – “Курская правда”.

Емельяновский сельсовет: им. Молотова, “Память Ильича” (д. Емельяновка), “Призыв Ленина” (д. Николаево), “Путь к социализму” (хутор Шатилово).

Красный сельсовет: “Волна революции” (деревни Бибиково и Шишкино), “Красный партизан” (с. Мелехово). Колхоз “Пахарь” (д. Голощаповка), создан 30 марта 1928 г. В него объединилось 15 крестьянских хозяйств. В нем было 59 десятин земли, 66 членов, из них 32 трудоспособных. Этому колхозу государство в первый год его существования выделило 1805 руб. на трактор, 2250 руб. на сельхозинвентарь, 700 руб. на предприятия, 600 руб. на племенной скот, 180 руб. на сортовые семена, 1400 руб. на постройки и другие нужды.

Краснодолинский сельсовет: “Заря мира” (д. Марьевка), им. Кагановича (с-цо Петровское), “Комсомолец” (д. Заречье), “Труженик” (с. Красная Долина. Создан на базе ТСОЗа).

Крестищенский сельсовет: “Земледелец” (п. Юдинка, 28 марта 1928 г.), “Искра” (с. Крестище), “Красная звезда” (д. Афанасьевка, или Желябовка, 1928 г.), “Новый путь №1” (с. Крестище), “Новый путь №2” (п. Екатериновка), “Парижская коммуна” (с. Третьяковка), “Первое Мая” (д. Каменная Гора), им. Сакко и Ванцетти (д. Раково).

Куйбышевский сельсовет: “Герой труда” (с. Нижнее Гурово), им. Кирова (д. Цыганка), им Куйбышева (п. Луч), “Политотделец” (п. Быстрик), “Ударник” (п. Фотинка).

Кшенский сельсовет: “Большевик” (с. Кшень), им. Кирова (с. Кшень), “Красный партизан”, им. Куйбышева.

Ледовский сельсовет: “Авангард” (д. Адамовка), “Борец за культуру” (с. Ледовское), “КИМ” (с. Верхнее Гурово), “Красный хлебороб” (д. Барково), им. Ленина (с. Ледовское), “Свободный труд” (с. Верхнее Гурово), “Серп и молот” (д. Каратеевка), им. Тельмана (п. Кинь Грусть), “Трудовик” (пос. Фабровка, д. Адамовка), им. Шевченко (хутор Рагозинка).

Липовчанский сельсовет: “Коминтерн” (с. Липовчик), “Ленинский призыв” (п. Пушкино), “Освобождение” (д. Ивановка).

Мансуровский сельсовет: “Двадцатый Октябрь” (х. Шевченко), им. Калинина (д. Пожидаевка), “Первая пятилетка” (д. Панское), “Труд” (д. Мансурово).

Михайлоанненский сельсовет: им. Калинина – д. Каличиновка (Плотавец), “Красный боец” – д. Александровка (Веденяпинка), “Культурная революция” – д. Кирилловка (Бобровка), “Новый сеятель” (Вторые Михайлоанненские Выселки), “Память Ильича” (Первые Михайлоанненские Выселки). Колхоз “Мировой Октябрь” (д. Михайлоанненка) был создан в 1929 г. О нем по итогам первого года коллективной жизни вышла книга Ашкинадзе “Мировой Октябрь” (в Воронеже в 1931 году).

Натальинский сельсовет: им. Коминтерна (д. Золотые Ключи), им. Ленина (д. Екатериновка), им. Молотова (д. Павловка), “Первое Мая” (д. Вторая Николаевка), “Путь Ильича” (д. Натальино), “Путь к новой жизни” (д. Емельяновка), “Путь к социализму” (д. Натальино), “Свободный труд” (д. Натальино).

Нижнеграйворонский сельсовет: “Проспект революции” (с. Нижняя Грайворонка, 1930 г.), им. Сталина (с. Нижняя Грайворонка), им. Тельмана (с. Нижняя Грайворонка, 1930 г.), “Вторая пятилетка” (д. Васильевка, 1933 г.), им Молотова (д. Васильевка, 1930 г.), “Красное знамя” (д. Логвинка, 1932 г.), “Свободный труд” (д. Васильевка, 1930 г.).

Нижнегуровский сельсовет: им. Варейкиса (с 1937 г. “12 декабря” – с. Нижнее Гурово), “Зажиточные” (с. Нижнее Гурово, после войны отошел к Среднерасховецкому сельсовету), “Путь к коммунизму” (с. Нижнее Гурово), “Третья пятилетка” (с. Нижнее Гурово).

Переволоченский сельсовет: “Быстрей к коммуне” (д. Юрасово), им. Ворошилова (с. Переволочное), “Красный колос” (д. Азовка), “Победа” (с. Переволочное), им. Чкалова (с. Переволочное).

Петровокарцевский сельсовет: им. Буденного (д. Большая Карповка), “Красное знамя” (д. Константиновка), “Красный путиловец” (с. Петрово-Карцево), им. Крупской ( д. Мелавчик), “Ленинский путь” (д. Малая Карповка), им. Молотова (д. Екатериновка), “Пролетарий” (х. Малая Карповка).

Расховецкий сельсовет: “Верный путь” (д. Горностаевка). Образован 10 апреля 1928 г. Объединилось 13 хозяйств. Трудоспособных было 43, иждивенцев 52, земли 110 десятин, лошадей 11, коров 14, сох 11, телег 9, сеялка 1. Председатель – Коротков Василий Сергеевич; им. XVIII партсъезда (д. Сиделевка), “Красное знамя” (д. Сиделевка), “Красная нива” (п. Киреевка), “Красный пролетарий” (д. Пожидаевка), им. Молотова (с. Расховец).

Советский сельсовет: им. XVIII партсъезда (д. Дицево), “Коммунар” (п. Коммунар), “Красный парус” (п. Красный Парус, образованный после революции 1917 г. переселившимися сюда безземельными крестьянами деревень Волжанчик и Голощаповка), “Крестьянка” (д. Волжанчик), им. Крылова (д. Крыловка), “Плотавец” (п. Плотавец).

Среднерасховецкий сельсовет: им. Ворошилова (д. Верхняя Гриневка), “8 Марта” (д. Средний Расховец), “10-й Октябрь” (д. Перцевка), образованный в колхоз из артели, им. Кирова (д. Воронцовка), им. Курского (ст. Мармыжи), “Первое Мая” (Средний Расховец).

Антиколхозное выступление нижнегуровских крестьян

В конце марта – начале апреля 1930 г. активно выступили против создания колхоза крестьяне с. Нижнее Гурово. Причина: форсированная и насильственная коллективизация и бесконечные поборы. Повод: статья Сталина “Головокружение от успехов” и постановление ЦК ВКП(б), признававшие перегибы в коллективизации и обвинявшие за это представителей местных органов власти.

После появления этих материалов в газете колокола нижнегуровской церкви созвали жителей крупнейшего села района на сходку. Проходила она в центре села, у сельсовета. Председатель сельсовета В.И. Голощапов и постоянно находившиеся при нем районный уполномоченный Юхман с милиционером Ливахиным, почувствовав неладное, незаметно укрылись с комсомольцами А. Носовым и Г. Сапрыкиным и еще двумя активистами в стоявшей неподалеку хате сельсоветовского сторожа Ф.И. Шамардина. Собравшиеся, преимущественно мужчины, узнав об этом, окружили хату и потребовали, чтоб укрывшиеся вышли к ним. Те не выходили. Собравшиеся стояли на своем: выходите!

Все это слышали находившиеся в толпе комсомольцы Родион Зиборов и Иван Перцев. Чтобы спасти осажденных, они незаметно ушли на колхозный двор, сели там на лошадей и во весь опор поскакали в Кшень сообщить районным властям об угрозе, нависшей над председателем сельсовета и уполномоченным. На дороге в райцентр мятежники выставили охрану и никого не пропускали. Зиборов и Перцев знали об этом и до райцентра добирались полями.

Часа через три к окруженной хате на взмыленном коне с подвязанным хвостом подскакал начальник районной милиции Постников и еще пять верховых милиционеров. Следом за ними, разбрызгивая лужи, подкатили двое саней, каждые были запряжены парой лошадей. В санях, кроме ездовых, находились по двое милиционеров, из одних саней грозно выглядывало дуло пулемета “Максим”. Хату к этому времени снизу доверху обложили соломой и намеревались поджечь.

Начальник милиции, привстав на стременах, требовательно прокричал, чтоб все расходились по домам, в противном случае он прикажет стрелять. Крестьяне разошлись, однако ночью сделали переходы через разлившуюся речку. Теперь у сельсовета, куда его работники приходить боялись, стали собираться жители обоих берегов реки.

За ночь численность милиции в селе выросла до полусотни. Она с раннего утра группами и в одиночку разъезжала по селу, стараясь каждого идущего к сельсовету вернуть домой…

Через неделю нижнегуровцы успокоились, милиция уехала, никого не арестовав. Припомнили это в 1937 г. Тогдашними ночами из Нижнего Гурово увезли и приговорили к расстрелу в несколько раз больше, чем из любого другого населенного пункта района. У всех арестованных среди множества придуманных тягчайших преступлений на первом месте стояло: участвовал в кулацком восстании против Советской власти в марте 1930 г. Кулацкое восстание против Советской власти – так районными последователями Ежова квалифицирована реакция наивных нижнегуровских крестьян на статью Сталина и постановление ЦК ВКП(б).