Верность себе и истории

Какие бы ценности ни поднимал на щит новый, рациональный век, мир всегда держался и держится на энтузиастах, профессионалах. Они не подвержены конъюнктуре, не гонятся за дешевым успехом, не стремятся угодить власть имущим. Они просто делают свое дело – так, как они считают нужным и правильным, как подсказывает им чувство долга и совесть, и в конечном итоге оказывается, что именно эти, такие неосязаемые, абсолютно нематериальные категории и позволяют создавать ценности материальные и духовные, которые переживают и своих создателей, и века.

К этой категории людей относится Николай Александрович Немцев. Внук раскулаченного крестьянина, сын “врагов народа” (отец расстрелян, мать безвинно осуждена), старший ребенок в многодетной семье села Нижнее Гурово, одаренный природным умом и стремлением к знаниям, он рано понял абсурдность и чудовищную несправедливость “самого справедливого” общественного строя, рано познал и тяжелый крестьянский труд, и ратный, воинский.

Когда отмечалось 55-летие Курской битвы, областные средства массовой информации передали сообщение о пополнении музея Курской битвы новыми экспонатами, в частности дневником, который вел в ходе грандиозного сражения рядовой солдат Красной Армии. Этим солдатом был он, Николай Немцев. А свой дневник, который он когда-то привозил показать и нам, сотрудникам редакции (на основе этих записей он писал статью о Курской битве), представлял собой малюсенькую, с осьмушку тетрадного листа, тетрадочку, исписанную бисерным почерком, которую он, некурящий, прятал в кисете с табаком. “Если б нашли – расстреляли бы сразу, – спокойно пояснил Николай Александрович. – На фронте не только происхождение мое, но и даже фамилия, чисто русская, настораживала командиров и особенно их замов по политчасти”.

“Неблагонадежное” происхождение аукалось ему всю жизнь: при вступлении в комсомол и в партию, при поступлении в институт и на работу, да и потом, когда он был учителем истории и директором Михайлоанненской средней школы, занимался архивными поисками и написанием газетных материалов. Хотя в 70 – 80-е годы некоторых партийных чиновников, пожалуй, больше раздражали уже его личные качества: смелость в суждениях и выступлениях, устных и письменных, и негибкость в позвоночнике – кланяться и лицемерить он не умел.

В школе он проработал тридцать лет и три года, стараясь сказать сельским ребятишкам правду о страшной и героической нашей истории – ту правду, которую тогда он смог узнать и понять. А учился Немцев не только по учебникам и газетам. Еще в юности увлекшись краеведением, он объездил все архивы страны (Москвы, Ленинграда, Подольска, Орла, Воронежа, Липецка, Курска), где можно было хоть что-то найти о прошлом наших мест. Не пустили его только в Архив Министерства обороны – не дал справку КГБ, опять же в силу “неблагонадежного” происхождения (необходимые документы из этого архива привезла посланная и проинструктированная директором молоденькая пионервожатая школы, с происхождением которой все было в порядке). Результаты этой его работы – многочисленные газетные публикации, создание трех краеведческих музеев – районного, в колхозах “Родина” и “Восход”.

Разумеется, в 1982 году, когда был открыт районный музей, Н.А. Немцев мог представить в нем историю своего края далеко не в полном объеме, да и интерпретация документов тогда должна была быть выдержанной в строго определенном стиле – иначе музей бы просто не открыли. Немцев сделал все, что мог сделать в то время, дав жителям района возможность зримо ощутить историю своих предков, узнать о ней из первоисточников.

Сейчас в оценке исторических событий наблюдается шараханье в другую крайность: все, что случилось с нашей страной с 1917 по 1985 год, – плохо, да и сами события 1917 года предстают цепью случайностей, не имеющих глубоких причин, а развитие российского общества до 1913 года – бесконфликтным поступательным процессом. Н.А. Немцев, немало повидавший на своем веку и немало пострадавший, тем не менее и здесь остается верен себе, стремясь найти и передать потомкам правду истории в ее чистом виде, без какой-либо идеологической обертки. Предельная насыщенность (порой даже перенасыщенность) цифрами и фактами и минимум авторских оценок – вот стиль краеведческих очерков Н.А. Немцева.

Хотя полностью беспристрастной книгу назвать все же нельзя. Авторская позиция чувствуется в самом тоне повествования. И здесь Н.А. Немцев верен себе: он всегда на стороне правды, разума и справедливости. А поскольку эти понятия порой вступают в конфликт, то и позиция автора порой кажется противоречивой: он всей душой сочувствует крестьянам, страдающим под гнетом крепостников, осуждает действия помещиков-самодуров, но не приемлет и жестокостей Гражданской войны, бессмысленного варварского разграбления и уничтожения помещичьих имений – центров образованности и культуры; церквей; он восхищается энтузиазмом и самоотверженностью первых коммунистов и комсомольцев и в то же время резко критикует ту власть, которую они установили. К сожалению, самый острый в этом плане материал – о политических репрессиях – в данную книгу не вошел, хочется надеяться, что он будет опубликован в будущем. Впрочем, говорить об остроте того или иного очерка вряд ли уместно: даже события сегодняшнего дня автор тоже оценивает с позиции Истории…

Елена Кузичева, член Союза журналистов России.